В прошлом номере журнал Akyl-kenes начал публикацию серии повествований о Шалкарбеке Талипове, Председателе правления корпорации «Orda Invest». В первой части мы узнали о том, как им в детстве была проявлена предприимчивость, которая позволила ему сколотить свой первый капитал. С заработанными деньгами он уезжает в г. Алматы, чтобы начать новый этап в своей жизни, который называется студенчеством. Эта прекрасная пора позволяет вспомнить интересные и яркие моменты молодости, навсегда остающиеся в памяти каждого человека. 

Каждый прожитый период времени по-своему прекрасен. Я с удовольствием вспоминаю веселое и беспечное детство, проведенное в Кызылорде, и самостоятельную студенческую жизнь, прожитую в Алматы. Детство – это ласковые руки матери, строгость и справедливость отца, звонкий смех братьев и сестер. В студенчестве я скучал по этим временам, частенько вспоминал аромат горячих бабушкиных баурсаков и утреннее пение петухов. Годы учебы являются, своего рода, шагом во взрослую жизнь. Ты становишься крепче, сильнее, увереннее, заводишь настоящих друзей, встречаешь свою первую любовь и берешь на себя ответственность за свое будущее.

Первые два курса я с головой погрузился в учебу. Это было не сложно, ведь я занимался любимым делом, да и время, проведенное с отцом в больнице, положительно повлияло на мои знания. Но, как говорится, одними знаниями сыт не будешь, ведь заработанные в детстве сбережения потихоньку заканчивались. На третьем курсе я начал задумываться о том, что нужно чем-то заняться, чтобы восполнить убывающие средства. Мои друзья уже занимались бизнесом и с удовольствием приняли меня в свою команду. Мы открыли подпольный цех по производству спиртных напитков. Деньги полились рекой. Совмещать учебу с бизнесом было немного сложно: не высыпался, уставал, ночами учился, а после учебы разливали напитки и развозили по магазинам.

В то время многие занимались торговлей: кто-то продавал напитки, кто-то вещи на рынке. Закрывались заводы, останавливалось производство, в результате чего в стране царила безработица и месяцами не выплачивалась зарплата. Люди стали уезжать в другие страны и города, оставляя свои дома. Процветал бандитизм и создавались различные группировки. В общем, каждый пытался выжить, как мог.

В одно ноябрьское пасмурное утро начался обмен старых советских рублей на новые тенге. Начался настоящий ажиотаж. Максимальная сумма, которую мог поменять один человек, не могла превышать сто тысяч рублей. Один тенге стоил 500 рублей, а обменять старые деньги на новые можно было только один раз. Если кто-то хотел поменять большую сумму денег, нужно было обращаться в специальную комиссию, чтобы подтвердить источники доходов. Естественно, этого мы сделать не могли. Денег у нас было до того много, что пришлось раздавать их всем знакомым, друзьям и сокурсникам, но это нам не помогло. Тогда я предложил друзьям часть денег вложить в товар. Так, мы закупили целый КАМАЗ женской обуви и спирт.

***

Брат одной из сокурсниц в то время работал в банке. Мы решили попробовать обменять рубли через него. Две недели я переживал, вернет ли он деньги. А что, если «кинет», ведь, по-сути, мы проворачивали нелегальную сделку. Но он вернул! Прямо как в крутом фильме принес деньги в черном чемоданчике. Обналиченные средства мы разделили между собой и разошлись. 

Бизнес всегда отнимает очень много времени и сил. Я понимал, что из-за бессонных ночей я стал хуже учиться и недополучать знания. В этот момент я принимаю решение больше времени уделять учебе, а бизнесом заниматься только в свободное время. После чего я выселился из общежития, переехав к брату. Мой брат держал небольшой магазин хозяйственных товаров. Совсем забросить бизнес я уже не мог, поскольку уже не представлял свое существование без наличных средств. Помогая брату, я закупал мелкие товары, которых не было на рынке; привозил их в магазин, а с проданного товара получал прибыль. Товарная стоимость тогда никем не контролировалась, поэтому цены каждый ставил такие, какие вздумается.

Заработав немного денег, я решил купить себе первый автомобиль – голубой «Запорожец». Поначалу я стеснялся на нем ездить, но я успокаивал себя тем, что в таком большом городе, как Алматы, лучше плохо ездить, чем хорошо ходить. Сколько раз мой маленький железный друг спасал меня и моих друзей от дождя и холода, вмещая в себя по 6-7 человек. Также он стал свидетелем моих с друзьями вылазок на дачу. С ним я все успевал – учиться, работать, а также проводить время в кругу близких людей.

Каждый год я старался быстрее закрыть летнюю сессию, чтобы пораньше уехать домой к родителям. Любимая Кызылорда являлась для меня источником новых сил, где я заряжался энергией родительского дома и родной земли. Неподалеку от города находится поселок Жаңақорған, в котором жил мой друг Алдияр. Я часто приезжал к нему на выходные. Мы гоняли по степи на лошадях, играли вечерами в шахматы на летней кухне и соревновались на турнике, кто больше подтянется.

Добравшись на автобусе до поселка, я зашагал в направлении знакомой мне улицы. В обеденное время солнце в наших краях становится настолько невыносимым, что можно спокойно выжимать рубашку. В такие моменты, как никогда, сильно хотелось холодной воды. Я подошел к ближайшей колонке, чтобы помыть руки и сполоснуть лицо. На другой стороне улицы я увидел девушку и на минуту замер. Она была такой хрупкой и маленькой, что мне показалось, что я просто обязан защитить ее от всех ветров, ураганов и песчаных бурь. На секунду встретившись с ней взглядом, я понял, что погиб.

Зайдя во двор, я прямиком направился на летнюю кухню, чтобы поздороваться с мамой друга — тетей Гаухар. Каждый раз, приезжая сюда, я привозил для нее из города сладости и фрукты. Мне нравилось, как она радуется моему приезду и мне хотелось тоже ее хоть чем-то порадовать. В этот же день мы с Алдияром решили пойти на рыбалку, пообещав всем наловить рыбы для вечерней ухи. Клева в этот день не было, и домой мы возвращались ни с чем. Подходя к дому, мы почувствовали аромат готовящейся еды, видимо, в наш улов никто не поверил. Ну и слава Богу! Есть хотелось ужасно и мы сразу же уселись на топчан, начав играть в шахматы в ожидании ужина.

 Нам несли большую тарелку плова. Оторвавшись от игры, я поднял глаза, чтобы поблагодарить маму друга, но это была не она, а та самая девушка, которую я увидел у колонки.

— Познакомься, это моя сестра Мөлдір, — сказал Алдияр.

— Шалкар, — протянул я свою руку.

— Мөлдір, — смущенно ответила девушка.

Это были мои самые счастливые выходные. Я старался во всем помогать ей: носил воду, ходил с ней на пастбище и даже развешивал белье на улице. Друг постепенно отошел на второй план, но он все понимал и нисколько не обижался. Уезжая домой, я набрался смелости и сказал, что очень хочу еще раз увидеть ее. Она едва кивнула.

Через неделю я мчался в поселок окрыленный надеждой ее увидеть и сделать предложение. Она отказала, объяснив это тем, что сначала хочет закончить институт. Пришлось ждать. Только спустя два года она согласилась стать моей спутницей, моим другом и матерью моих детей. Это была моя первая любовь и мои первые юношеские чувства, которыми я горжусь, которые берегу по сей день. С годами чувства крепчают, словно фундамент. Я благодарен судьбе за каждый миг и каждую возможность, которую она мне уготовила и уготовит в будущем. Я благодарен родителям за то, что привили мне семейные ценности, которые я с радостью почитаю и передаю своим сыновьям.

Последние два года перед дипломом я усердно учился, в результате чего на бизнес времени практически не оставалось, а стабильного дохода уже не было. Мы с супругой жили при Казахском институте земледелия. Осенью собирали поздние яблоки в садах, а ближе к новому году продавали их. Наш бюджет состоял лишь из стипендии и мелких заработков. Но нам этого хватало. В 1997 году я окончил медицинский университет, в этом же году супруга подарила мне первенца – Оркена.

На получение медицинского образования у меня ушло одиннадцать лет моей жизни. После двух лет проведенных в клинической ординатуре, я поступил в Шымкентский медицинский университет на аспирантуру, где преподавал друг отца – профессор, доктор медицинских наук, Карабеков Агабек Карабекович. Мы с семьей переехали в Шымкент, где я впервые начал практиковать свою профессию. В 1999 году на свет появился второй сын – Абдурахман. Денег катастрофически не хватало, и я вынужден был начать заниматься посредничеством. Покупал и перепродавал автомобили, собирал и сдавал цветной металл. 

Легких денег в конце 90-х уже не было, а семья росла, нужно было кормить и одевать детей.

Заработок врачей всегда оставлял желать лучшего. Чтобы хоть как-то прокормить свои семьи, многие специалисты брали дополнительные дежурства и подработки, а кто-то и вовсе уходил из медицины. Отец, продолжая работать в больнице, решил тоже попробовать себя в бизнесе. Купил автобус и запустил рейс по маршруту «Алматы-Ташкент». Я всячески старался помогать отцу, контролировал водителя и кондуктора, ремонтировал поломки. В итоге этот бизнес перешел ко мне.

Поймав кондуктора на краже, мне пришлось его уволить и самому выезжать с водителем в рейс. Наш небольшой автобус всегда был под завязку забит товаром и людьми. По дороге через Чуйскую долину у нас произошла поломка, сломались шпильки на колесах. Кое-как доехав до стоянки, где обычно отдыхают водители, мы остановились у ближайшего кафе и выпустили людей подышать свежим воздухом. Лишних запчастей ни у кого из водителей не нашлось, а ближайший поселок, где можно было их приобрести, находился в тридцати километрах от стоянки. Решил доехать на попутке до поселка, чтобы купить нужные детали.

На дворе стояла поздняя осень, к вечеру уже чувствовался легкий морозец. В «Газели» не было ни одного свободного места. Расстояние было небольшим, и я решил как-нибудь доехать на полусогнутых ногах. Проехав пять километров, водитель потребовал деньги за проезд. Не знаю, чем я ему не понравился, но видя, что у меня безвыходная ситуация, он зарядил мне цену до поселка почти такую же, как если бы я ехал из Алматы в Тараз.

— А почему так дорого, тут же всего тридцать километров?

— Не нравится, тогда иди пешком, — водитель остановил Газель и открыл дверь.

— У меня даже места нет, а я должен платить такие деньги за проезд?

Какая-то пассажирка попыталась за меня вступиться, мол, как можно ночью в холод высаживать парня в степи? Но человек, сидящий за рулем, был непреклонен.

— Пусть выходит, пока он не выйдет, мы никуда не поедем.

Психанув на водителя, я вышел на дорогу, надеясь поймать другую попутку. Простояв почти час, я понял, что проезжающие мимо меня автомобили боятся останавливаться. Еще бы! Глухая степь, позднее время, стоит какой-то непонятный человек.

Как назло пошел мелкий дождь, спрятаться было негде. Продрог до костей. Что я только ни делал, чтобы согреться: и приплясывал, и припрыгивал, и даже пробовал лечь на дорогу, чтобы проезжающая машина остановилась. Но они просто объезжали меня. Решил пойти пешком в сторону поселка, но откуда-то из степи доносился то ли собачий, то ли волчий вой. И тут я не на шутку испугался, что загрызут.

Я сто раз пожалел, что вышел из маршрутки, ругал себя за свою гордость и вспыльчивость. Никакие деньги не стоят человеческой жизни, лучше бы я отдал все, что у меня было в карманах, лишь бы не находиться одному холодной ночью в степи.

Неужели я здесь погибну от холода? – спрашивал я себя. Я настолько сильно устал, что хотелось просто лечь и уснуть на дороге. Но внутренний голос говорил мне, что выхода нет только из гроба, а в остальных случаях, выход есть всегда.

Оставалась одна надежда, что на этой безлюдной трассе будет ехать трактор и я на ходу смогу на него запрыгнуть. Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем я услышал рев приближающегося мотора. По звуку я понял, что это едет старый автомобиль, а значит, у меня есть шанс выбраться отсюда. Как зверь, ожидающий своей добычи, я спрятался за небольшим кустарником и приготовился к прыжку. Это был старенький ЗиЛ, который двигался примерно со скоростью 30 км/ч. Собрав последние силы, я рванул к машине. Зацепившись одной рукой за кронштейн для зеркала, а второй за ручку двери, я запрыгнул на подножку. В кабине сидели два человека и с ужасом смотрели на происходящее.

— Кет, кет, шайтан, — кричал водитель и нажимал сильнее на газ. Машину начинало трясти еще сильнее, подножка шаталась.

— Остановитесь, прошу вас, — но шум мотора перебивал мои крики, а водитель от страха давил на газ еще сильнее.

Кое-как мне удалось открыть на ходу дверь и влезть в кабину машины. Рядом с водителем сидел пьяный мужик, который лихорадочно начал махать ногами, чтобы вытолкнуть меня обратно. Все это время дверь была открыта. В этот момент мне помог сам Аллах, водитель крутанул руль и напором ветра дверь захлопнулась. Под ногами была куча пустых бутылок, я не мог найти точку опоры. Боковым зрением я заметил, что водитель достает монтировку. Вытащив из кармана паспорт, я закричал:

— Я не шайтан! Я вам денег дам! Посмотрите мой паспорт! – одной рукой я протянул паспорт, а второй автоматически прикрывал голову.

Когда я понял, что удар монтировкой мне больше не угрожает, я вытащил все деньги, которые у меня были и положил их в бардачок.

— Вот, смотрите, возьмите все. Я просто отстал от автобуса и оказался тут один. Никто не останавливался. Мне пришлось запрыгнуть на вашу машину.

Попутчики расслабились, но все же посматривали на меня с подозрением. Вскоре мы доехали до поселка Ақыртөбе. Отогревшись от холода и поняв, что я в безопасности, я открыл бардачок, вытащил свои деньги и отсчитав энную сумму протянул водителю.

— Это же наши деньги, ты сам сказал! – водитель возмущенно посмотрел на протянутые деньги.

— Тут очень много, все деньги с моего рейса. Ага, здесь достаточно денег, чтобы поужинать и снять стресс, которому я сегодня вас подверг, — доброжелательно улыбнулся я своим попутчикам. – Спасибо, вам большое!

Купив запчасти, я вернулся на стоянку, уже светало. Автобус уехал, пересадив людей на другой рейс. Приехав домой, я решил навсегда покончить с этим опасным и малоприбыльным бизнесом.

Я поблагодарил Всевышнего, за этот урок, за то, что он спас меня и дал еще один шанс. Шанс, которым я воспользовался и в один миг перевернул свою жизнь на 360 градусов. Но об этом чуть позже…