Издревле здоровье человека считалось самой главной ценностью и богатством. Профессия целителя также во все времена почиталась всеми народами. В наше время ничего не изменилось, но люди, которые берут большую ответственность за жизни и здоровье людей, зачастую остаются за кадром. Они выполняют большую, но невидимую для всех работу. Руслан Хасенов*, хирург высшей категории, кандидат медицинских наук, рассказал о своем интересном пути, который он раз и навсегда выбрал много лет назад. 

Выбор на всю жизнь

Я не знаю другой профессии. Оглядываясь назад и думая о будущем, я четко осознаю, что для меня не было, нет и не будет какой-либо другой профессии. Мне было пять лет, когда пришел черед пройти через обряд, обязательный для всех мусульман. Сам процесс проходил немного болезненно и неприятно, в ходе которого я в сердцах сказал отцу, что, повзрослев, я обязательно стану врачом и буду делать всем мальчишкам то же самое. Мой отец, будучи психологом по своей натуре и зоотехником по профессии, все понял уже тогда. С того самого момента он начал воспитывать меня как будущего хирурга и готовить к этой сложной и ответственной профессии. Уже в школе, когда на уроках нас спрашивали о будущей профессии, я всегда с полной уверенностью говорил, что стану врачом-хирургом, чем вызывал удивленные взгляды учителей.

Потихоньку я начал интересоваться медициной, благо, дома медицинская литература всегда была под рукой. В свободное от дел время, отец всегда делился информацией и новостями о медицине. В школе я выбрал класс с биологическим уклоном, чтобы получать больше знаний, которые мне пригодятся в будущем.  В десятом классе во мне неожиданно зародилось сомнение по поводу медицины. На горизонте замаячила перспектива пойти учиться на архитектора. На семейном совете взрослые доверили мне самому выбрать свою будущую профессию, пообещав, что никоим образом не будут упрекать меня по поводу принятого решения.  

В итоге я все же выбрал профессию врача, поняв, что нет ничего важнее и дороже человеческой жизни. Я поставил перед собой цель стать хорошим специалистом, чтобы заботиться о здоровье людей. Каждый человек живет, учится, работает и развивается. Для того, чтобы приносить пользу для общества необходимо ответственно подходить, прежде всего, к своему здоровью. А миссия врача заключается в том, чтобы помогать людям быть здоровыми. 

В 1992 году в школе прозвенел последний звонок, и я уезжаю поступать в Карагандинский государственный медицинский институт. Благополучно сдав вступительные экзамены, я становлюсь студентом общемедицинского факультета.  В те годы была внедрена рейтинговая система, согласно которой оценивались знания студентов. В случае, если студент не набирал необходимое количество баллов до третьего курса, то он не зачислялся в лечебный факультет, на котором учились будущие хирурги. Сильно переживая по этому поводу, я с первого дня плотно засел за учебу, усиленно занимался и допоздна засиживался в библиотеке, поскольку учебной литературы в то время не хватало. Во время каникул продолжал дополнительно заниматься вместо того, чтобы ехать домой.  

Усиленная работа дала свои плоды, и по итогам двух курсов я набираю высокий рейтинг, который позволил мне попасть в элитную усиленную группу. Последующие три курса мы учились в обычном режиме в рамках клинических кафедр. Мы начали ходить в больницы на дежурства, наблюдали за операциями и познавали экстренную хирургию. Во время одного из таких дежурств под утро ответственный дежурный хирург сообщает о госпитализации солдата с острым аппендицитом. Солдат нуждался в срочной операции, а старший хирург, узнав, что речь идет о солдате, поручил проведение операции мне. От этих слов меня бросило в дрожь и охватило волнение. В этом состоянии я подбежал ко второму хирургу, сообщая ему о поручении ответственного хирурга. Было решено, что во время моей первой операции более опытный коллега будет наблюдать за мной. Мне повезло, что солдат оказался худощавым, что позволило мне легко сделать свой первый настоящий разрез! Эта операция стала для нас с оперируемым пациентом первым боевым крещением и счастьем. Операция прошла успешно, после которой я каждый день после занятий ездил к солдату, чтобы отслеживать его послеоперационное самочувствие. Как сейчас помню, как возил ему мясной бульон и радовался тому, как быстро он поправлялся.

На шестом курсе объявили о наборе в группу хирургов, в которой проходили углубленные теоретические и практические занятия. Рекомендательные письма из деканата и кафедры хирургии помогли мне зачислиться в эту группу. В течение всего года мы вплотную занимались хирургией, благополучно закончили учебу и получили на руки диплом. Поскольку у меня был диплом с отличием, меня оставляют на кафедре госпитальной хирургии. Наступала пора думать о работе. На дворе стоял сложный 1998 год, когда в регионах закрывались медицинские учреждения, врачам задерживали зарплату и ощущался дефицит препаратов и медикаментов.

Зеленый свет 

После окончания КГМА объявили имена принятых людей на кафедру в качестве ассистентов, что обрадовало меня и моих родных. В голове начал даже строить планы по научной работе, но им пока не суждено было сбыться из-за того, что через некоторое время мне сообщили о силе невидимой чьей-то мохнатой руки, которая вычеркнула мое имя из списка работников кафедры. Моему возмущению не было предела, а горечь несправедливости подступала к горлу. Выходя без настроения из академии, я встретил знакомого хирурга, к которому мы часто ходили на дежурства во время учебы. Я рассказал ему про свою ситуацию, а он мне посоветовал съездить в больницу, которая находилась в Железнодорожном районе Караганды на станции «Сортировочная». В Железнодорожной больнице недавно назначенный главный врач набирал молодых и энергичных специалистов. На следующий день, взяв документы, я поехал туда. Больница действительно находилась вдали от центра Караганды: мы выехали за город, проехали Майкудук, а автобус все еще ехал по степи. Наконец, мы прибыли в небольшой больничный городок в тот момент, когда в больнице, куда я направлялся, вовсю шел ремонт. Найдя главного врача, Нурлана Абишева, я рассказал ему о себе и объяснил причину своего появления.  

Он сразу заинтересовался моими знаниями и умением делать аппендэктомию. После короткого собеседования он поручил сотрудникам отдела кадров принять меня на работу. В больнице к тому времени уже был собран коллектив, но по началу никто особо не горел желанием помогать и подсказывать новичку. Я потихоньку осваивался, но за малейшие грехи, которые случались в больнице, приходилось отвечать мне. Я многому учился у главврача, который не отказывал в помощи и постоянно делился своими ақыл-кеңесами и опытом. Тут я загорелся желанием заниматься эндоскопией, лапароскопией и торакоскопией*.

Для повышения квалификации я был отправлен в Алматы на курсы по эндоскопической хирургии. В той больнице, находившейся на станции «Сортировочная», имелась видеоэндоскопическая стойка, которой не было даже в больницах Караганды. Перед дорогой на учебу он попросил довериться ему и ни о чем не беспокоиться. Он предрекал этому способу лечения большое будущее, сказав, что я буду пожинать плоды этих знаний уже через пять лет. Шел 1999 год, когда я вернулся с обучения. В больнице меня ждал видеоэндоскопический комплекс. Но наряду с этим некоторые врачи выражали скепсис, считая невозможным проводить операцию с помощью небольших проколов. Они были приверженцами старой школы, гласившей, что в большой хирургии есть большие разрезы.

Лапароскопия и эндоскопия только-только развивались как по всему миру, так и в Казахстане. Приходилось с осторожностью подходить к этому новому слову в хирургии. Проводить такие операции я обучался в Национальном научном центре хирургии им. А. Сызганова, где каждый день ассистировал в лапароскопической холицистостомии (лечение болезней желчного пузыря).

По возвращении в свою Железнодорожную больницу меня ждали коллеги и видеоэндоскопическая стойка, которая более не желала простаивать без дела. Одной из моих первых пациенток была 75-летняя женщина, поступившей к нам с диагнозом «ЖКБ. Острый калькулезно-деструктивный холецистит», который был к тому же осложнен сахарным диабетом. Я предложил ей новый метод лечения, после которого она быстрее встанет на ноги и не останется шрамов от разреза. Она бодро пошутила, что свое отжила и примет любой способ лечения. Нас всегда учили не брать в начале остротекущие процессы с непредсказуемыми последствиями и осложнениями. Но все же после настройки аппаратуры, подготовив пациентку, я начал делать первую в своей жизни и в истории больницы лапароскопическую холецистэктомию.  Дело в том, что во время обучения в Алматы операция делалась на американской аппаратуре, а у нас была российская, в которой все было по-другому. Пока шла операция мы донастраивали аппаратуру, то балансируя уровень поступавшего газа, то корректируя резкость изображения. Не помню, как пролетело время, но операция завершилась благополучно. Я даже не заметил главврача, который все это время, оказывается, стоял за моей спиной и наблюдал за операцией.  

Эффект сарафанного радио

Эта операция стала пропуском в большую хирургию в области эндоскопии. Люди стали узнавать об операции без разреза и приезжать из разных районов и области. Постепенно расширялся перечень операций и, соответственно, росло количество пациентов. Преимущество операции заключалось в том, что после лапароскопии вместо рубцов оставался лишь выраженный косметический эффект. Коллеги из других больниц даже шутили, что, если продолжится отток пациентов, то они останутся без работы. Дело доходило и до того, что ко мне приезжали нетранспортабельные пациенты, нуждавшиеся в экстренной госпитализации.

Со временем руки обрели уверенность, накапливался опыт, что позволяло постепенно переходить к паховым, пупочным и послеоперационным грыжам. Приходилось много оперировать, а чтобы не отставать от трендов в хирургии, я часто ездил в город Казань, где находится Центр обучения эндохирургии, где я познакомился с профессорами Евгением Сигалом, Львом Славиным и ныне покойным Игорем Федоровым. У них я научился современным и эффективным методам операционного вмешательства при патологиях и осложнениях в грудной и брюшной полости. В Казахстане и во всем мире к наиболее популярной патологии относится грыжа пищеводного отверстия диафрагмы, которая в запущенной форме может привести к раку пищевода.  

Обычно пациенты с заболеваниями пищевода лечатся у гастроэнтерологов. Первичным клиническим симптомом такого заболевания является обычная изжога, которой в норме не должно быть. Изжога — это плач пищевода, который просит помощи. Зачастую народ не реагирует на эти сигналы организма и лечит изжогу содой, принимая препарат «Смекта» или запивая ее «Боржоми». Я долго искал таких больных, но не мог найти подходящих, которым показано оперативное лечение. 

Я начал осматривать пациентов с помощью фиброгастродуоденоскопии (ФГДС), с помощью которой можно исследовать пищевод, желудок, двенадцатиперстную кишку. Я попросил коллег направлять ко мне всех, у кого наблюдается изжога. В течение короткого время я выявил большое количество пациентов с изменениями со стороны слизистой в области пищевода. Чтобы подтвердить свои опасения я делал рентгенограмму пищевода и желудка в полипозиционном режиме. Если с помощью ФГДС можно увидеть одну патологию, то рентгенограмма может выявить грыжу в абдоминальном сегменте пищевода и части желудка, находящегося в области грудной клетки. Выявив большое количество пациентов с такими симптомами, я начал делать операции по устранению грыжи пищеводного отверстия диафрагмы видеоэндоскопическим путем.

Однажды ко мне поступил один пациент, страдавший от сильной изжоги, которая заставляла чувствовать его драконом, постоянно изрыгающим огонь в виде отрыжки. Вся слизистая ротовой полости и язык находились в тяжелом отечном состоянии. Я пообещал ему, что наутро после операции он будет полностью излечен. Конечно, он не поверил, но, на следующий день после операции он проснулся совершенно другим человеком. Он увидел преимущества такого метода лечения, позволявшего бескровно и быстро приводить человека в нормальное русло жизни.

На этот раз против такого метода лечения начали выступать мои коллеги гастроэнтерологи, которые занимаются лечением гастрита, изжоги и рефлюкс-эзофагита. Я предложил их пациентам один сеанс операции, который навсегда избавит их от болезни вместо того, чтобы постоянно тратить время на посещение больницы и регулярно принимать дорогостоящие препараты с побочными эффектами. Мои коллеги посчитали операцию рискованной и ждали отдаленные результаты, оставаясь сторонниками консервативного лечения.

Их пациенты не могут спокойно ходить в гости и на различные мероприятия. Они не проходят мимо аптек, просчитывая нужно ли еще покупать назначенный препарат или имеющегося лекарства пока еще хватает. А ведь препараты против изжоги содержат в себе различные химические вещества, которые, с одной стороны, лечат, а с другой стороны — снижают качество жизни человека. Люди, которых лечили консервативными способами, были ограничены в еде и соблюдали специальную диету. Те, кто приходили на операцию, буквально на второй день после нее могли приступать к работе. Лишь спустя десять лет те гастроэнтерологи, которые изначально были против, признали эффективность операционного метода лечения. Уже они начали направлять своих пациентов в нашу клинику, поняв, что запущенной патологией должны заниматься хирурги. 

Наука или практика?

За годы работы и практики у меня собрался большой материал, достаточный для занятия наукой.  В начале я хотел начать писать кандидатскую работу в Казани, но из-за большого расстояния, постоянно меняющихся правил и советов в Казахстане и необходимости часто приезжать на консультации и встречи с научным руководителем мне посоветовали защищаться у себя дома. В Национальном научно-медицинском центре я познакомился с профессором Оралом Оспановым, который имеет большой опыт в лапароскопии. В начале он удивился моему появлению, поскольку он также искал тех, кто тоже занимается этим вопросом в Казахстане. Он созвал научный совет, на котором была утверждена тема моей будущей научной работы, которая звучала «Лапароскопическая хиатопластика при грыжах пищеводного отверстия диафрагмы». В 2008 году я блестяще ее защитил и получил научную степень, которая, согласно новых правил приравнивается к докторской. Если продолжать вести научную деятельность, публиковать статьи в международных специализированных изданиях, то можно получить степень ассоциированного профессора. Поэтому я сейчас совмещаю работу в больнице с кафедрой хирургических болезней №1 в Медицинском университете Астана.

Каждый опытный хирург должен постоянно сам оперировать и обучать молодых врачей. Наукой заниматься тоже важно, но сложно учить чему-то других людей, если не совмещать теорию с практикой. Не оперируя, невозможно объяснять материал и передавать знания. Именно в практике основан весь опыт хирурга, а не в учебниках.

Характер врача

На шестом курсе перед нами встал вопрос выбора дальнейшего направления. Поскольку мои преподаватели больше занимались абдоминальной хирургией, я пошел их дорогой. Врачом может стать терпеливый, собранный, усидчивый и устойчивый к стрессу человек. Когда мы поступали в институт нас было более тысячи студентов, а когда заканчивали осталось примерно семьсот. Только по итогам первого семестра из моей группы было отчислено три студента.  

Когда человек выбирает профессию врача, он должен быть готовым пожертвовать многим в своей жизни. Он должен заранее построить план и расписать свои действия на годы вперед и неукоснительно следовать этому плану. В середине пути не должно быть никаких шагов направо и налево. Профессия врача – выбор до конца жизни. В нашей работе может случиться что угодно, и надо быть готовым ко всему. Со временем хирургия расставляет все на свои места.

Врачебный ақыл-кеңес

В первую очередь, все надо делать вовремя. Для того, чтобы чего-то достичь в этой жизни необходимо безусловно любить свою профессию. Не следует смотреть поверхностно на даже простые вещи. Профессионал должен обращать внимание на малейшие детали и мелочи. Именно они могут стать причиной и источником ошибок и проблем, которых можно избежать.

Никогда нельзя стоять на месте, особенно в хирургии. Медицина не стоит на месте, а за последние двадцать лет она шагнула далеко вперед. В нашей профессии много нерешенных проблем, для решения которых нужно постоянно учиться и обновлять свои знания. Хирург никогда не должен почивать на лаврах прошлых достижений. Современный мир технологий требует постоянного совершенствования навыков и предоставляет все возможности для обучения. В наше время только ленивый не примет это во внимание.

В ближайшем будущем пациентов, страдающих желчекаменными болезнями, будут лечить не хирурги, а специалисты по эндоскопии. С помощью гибкой эндоскопии они смогут проходить через естественные проходы и бескровно раздробить желчный камень, тем самым излечивая заболевание. И орган на месте, и время не потрачено. Не надо ждать воспалений и осложнений, чтобы потом доводить до сложных и затратных операций. Операции, на проведение которых будет уходить мало времени, позволят пациентам выписываться из больниц на следующий день. Такие операции мы делаем в Многопрофильной областной больнице №2. Такие операции будут задавать тренды следующих десяти лет. 

*Руслан Хасенов является членом Европейской ассоциации эндоскопических хирургов (European Association for Endoscopic Surgery, EAES), Казахстанской ассоциации эндоскопических хирургов, Казахстанского общества бариатрических и метаболических хирургов и International Federation for The Surgery of Obesity and Metabolic Disorders, IFSO.

**Эндоскопия – (с греческих слов «эндон» — внутри и «скопео» — смотреть) – является способом осмотра полостей человеческого тела при помощи эндоскопа, который вводится в полость через естественные пути. К примеру, в желудок он вводится через рот и пищевод, в бронхи – через гортань и т.д. Также используются проколы или операционные доступы в виде лапароскопии. 

Лапароскопия (с древнегреческих слов «лапара» — пах, чрево и «скопео» — смотреть) – является современным методом хирургии, применяемой в операциях на внутренние органы человека. Через небольшое отверстие диаметром 0,5-1,5 см проводится операция на органы брюшной и тазовой полостей, в то время как традиционная операция предполагает большие разрезы. 

Торакоскопия (с древнегреческих слов «торак» — грудь и «скопео» — смотреть) – является методом эндоскопического обследования, целью которого является исследование плевральной полости пациента с помощью торакоскопа, который вводится через прокол стенки грудной клетки.